– Татьяна Петровна, поделитесь своими прогнозами относительно наступившего года, с чем он будет связан для вас?

– Как и для всех – с президентскими выборами в марте 2012. Для профсоюзов открывается новый этап взаимодействия с органами власти и работодателями. И здесь обязательно должна быть обеспечена преемственность позитивного развития этих отношений в решении социально-трудовых вопросов российского общества. Кроме того, на мой взгляд, на развитие социально-трудовых отношений и общества в целом может повлиять вступление России во Всемирную торговую организацию. В декабре прошлого года прошла министерская конференция ВТО (высший руководящий орган этой организации), которая одобрила присоединение России к ВТО. После процедуры ратификации российским парламентом соглашений с ВТО, где-то к середине будущего года, после 18 лет переговоров, Россия станет полноправным членом этой организации.

Но вступление в ВТО, кроме отдельных преимуществ, несет и дополнительные риски. По оценке ФНПР и экспертов вступление в ВТО содержит реальную угрозу банкротства и ликвидации целых отраслей и множества отечественных предприятий. И хотя в долгосрочной перспективе вступление России в ВТО должно привести к созданию новых рабочих мест, но риски участия в этой торговой организации все же до конца не просчитаны. Радиоэлектронную промышленность, гражданское самолетостроение, химико-фармацевтическую отрасль ждут большие проблемы. Сомневаюсь, что снижение пошлин на ввозимые лекарственные средства приведут соответственно и к снижению цен…

– Но, возможно вашу отрасль спасет модернизация, о которой сегодня так много говорят?

– Что касается состояния нашей отрасли в республике, то надо отметить, что два последних года были годами выхода из кризиса. Цифры действительно неплохие: темп роста объемов производства в 2010 году в сопоставимых ценах составил почти 112%, по итогам 2011 года – 104,5%. Но эти цифры обеспечены далеко не модернизацией производства. Если, например, возраст оборудования в промышленности в 2002 году в соответствии с определенной методикой подсчета в России составлял 20 лет, то на тот же год возраст оборудования химических заводов США был 6,5 лет, а в химии РФ – от 18 до 26 лет… С этой точки зрения, о модернизации можно говорить только по двум предприятиям отрасли – акционерным обществам «Нижнекамскнефтехим» и «Казаньоргсинтез», на которых вкладываются большие средства в усовершенствование старых технологий и строительство новых производств для выпуска новых видов продукции. Эти два гиганта свою прибыль вкладывают в развитие производства и повышение эффективности технологических процессов. Например, акционерное общество «Нижнекамскнефтехим», вкладывая в развитие производства, наращивая объемы выпуска продукции, не забывает о снижении ее себестоимости, тем самым повышая конкурентоспособность. На предприятии действует третья энергосберегающая программа. За последние десять лет при реализации двух предыдущих программ было сэкономлено 5,2 миллиона гигакалорий тепловой энергии, 240 миллионов киловатт/часов электроэнергии, 156 тысяч тонн условного топлива. Энергоемкость товарной продукции за этот период снизилась на 60 процентов. В денежном выражении суммарный экономический эффект составил 1,3 миллиарда рублей. Хотелось, чтобы и на других предприятиях разрабатывались и внедрялись аналогичные программы и улучшался инвестиционный климат.

– А что мешает этому?

– Пока же на средних предприятиях отрасли устаревшее оснащение многих рабочих мест, старые технологии 30-х-50-х годов прошлого века, низкая культура организации труда являются главными причинами неэффективного использования трудовых ресурсов, низкой производительности труда и, соответственно, низкой его оплаты. В свою очередь низкая цена труда часто вынуждает работников соглашаться на необоснованно завышенные задания, сверхурочные работы, нарушать правила и нормы охраны труда. За это они расплачиваются своим здоровьем, отсутствием свободного времени для семьи и самих себя. На этих предприятиях забыто, что такое нормирование труда, обеспечивающее эффективное использование рабочего времени, социальное и экономическое стимулирование работников для обеспечения восстановления сил, здоровья и профессионального развития. Зачастую здесь пренебрегают даже стандартами безопасности рабочих мест. Вместе с изношенным, старым оборудованием и технологиями, отсутствием необходимых экономических условий по их перевооружению и модернизации, недостаточным финансированием мероприятий по охране труда это приводит к неудовлетворительным условиям труда.

– Татьяна Петровна, какой, по-вашему, должна быть зарплата, чтобы работник мог инвестировать в свое развитие и содержать семью?

– На большинстве промпредприятий отрасли по итогам года средняя заработная плата составила от 14 тысяч рублей на «Тасме» до 19 тысяч руб. на «Кварте». Исключение составляют «Нижнекамснефтехим» – 31,5 тыс. руб., и «Казаньоргсинтез» – 24,5 тыс. рублей. В эти значения включена и высокая оплата труда топ-менеджеров. В этот же период среднегодовое значение минимального потребительского бюджета составило 10,7 тысяч рублей. А в минимальный потребительский бюджет включаются минимальные нормы потребления по продуктам питания и товарам первой необходимости на самого работника и еще минимальнее – на одного иждивенца. Сколько же, скажите, остается на инвестиции в работника? Хочу еще обратить внимание на то, что экономические показатели, связанные с оплатой труда, на которые мы ориентируемся – прожиточный минимум, минимальный потребительский бюджет – рассчитываются по потребительской корзине, согласно Закону и утвержденной методике расчета. Но если в Евросоюзе в эту потребительскую корзину, т.е. в расчет, входят 550-560 наименований продуктов питания, товаров первой необходимости, налогов и услуг, к примеру, даже цена стрижки собаки, то у нас в России только 150 наименований, да, к тому же, потребительская корзина уже второй срок не пересматривается…

В отраслевом республиканском Соглашении на 2011-2013 годы и в Отраслевом тарифном соглашении по организациям химических отраслей промышленности Российской Федерации записано, что средняя заработная плата работников доводится работодателем до уровня 4-х прожиточных минимумов трудоспособного населения в данном регионе, а это на сегодня – 5469 руб. х 4 = 21876 рублей. На этом уровне должна быть средняя минимальная зарплата на предприятиях с вредными условиями труда.

– Но ведь этого практически нет?

– Да, к сожалению, мы, профсоюзы, очень часто встаем на сторону работодателя, входим в его «трудное» финансовое положение и соглашаемся с существующей заработной платой и минимальными показателями в оплате труда. Однозначно, что вопросы оплаты труда, минимальных размеров и тарифов должны регулироваться на всех уровнях социального партнерства – от соглашения до коллективного договора. А индикаторами эффективности социального партнерства являются улучшение условий труда и устойчивый рост благосостояния работников.

– Татьяна Петровна, как вы оцениваете уровень соцпартнерства в республике?

– Со всей ответственностью могу сказать, что в республике уровень социального партнерства намного выше, чем во многих регионах России. Координатором республиканской трехсторонней комиссии является министр экономики РТ. На заседаниях РТК в обязательном порядке присутствуют руководители министерств и ведомств РТ, координационного совета объединений работодателей, профсоюзов, совместные действия которых направлены на повышение эффективности социального партнерства. Мы «оцифровали» наше республиканское соглашение, то есть установили индикативные точки по большинству обязательств сторон соглашения, уровень которых должен быть достигнут на данном этапе, и уже второй год подводим итоги по этим индикаторам. Регулярно на заседаниях трехсторонней комиссии и ее рабочих групп обсуждаются злободневные и текущие вопросы жизни республики, отдельных отраслей. Ежегодно социальные партнеры отраслевого и республиканского Соглашений отчитываются о выполнении взятых обязательств. Несомненно позитивный факт – отсутствие задолженности по оплате труда в отрасли.

– В этом вопросе есть еще над чем работать?

– Безусловно. Так, на мой взгляд, соглашения разных уровней еще не стали теми нормативно-правовыми документами, обязательность выполнения которых была бы прописана законодательно. Кроме того, работодатели могут уклониться от присоединения к действующим соглашениям без объяснения причин и не неся никакой ответственности. Дифференциация заработной платы как между различными видами экономической деятельности, так и внутриотраслевая, остается значительной. Не исключены перекосы в оплате труда даже внутри предприятий и организаций. Поэтому в период сокращающихся государственных социальных гарантий трудящихся и постепенного переноса решения данных вопросов в плоскость договорного регулирования, необходимо более жестче требовать включения этих гарантий в соглашения и коллективные договоры, контролировать их безусловное выполнение сторонами социального партнерства.

– А что вы думаете по поводу такой негативной тенденции как падение профсоюзного членства?

– Надо сказать, что падение численности профсоюзного членства наблюдается во всех странах мира, и Россия в целом, а Росхимпрофсоюз в частности – не исключение. Реорганизация, слияние и разделение предприятий, оптимизация численности и создание корпоративных профсоюзов – это, пожалуй, причины, которые лежат на поверхности. Если смотреть глубже, то мотивация профсоюзного членства не стала нормой гражданского общества, а гражданская позиция многих россиян еще на очень низком уровне. Чего греха таить, ведь у большинства членов профсоюза отношение к этой общественной организации не как к организации с защитными функциями в первую очередь, а как к «собесу», который всегда что-то дает, чем-то обеспечивает. Поэтому до сих пор не изжит антимотивационный чисто потребительский вопрос: «А что мне даст профсоюз?». И вообще не возникает вопроса, а что ты-то можешь дать этой организации? К сожалению, и среди наших первичных организаций есть такие. Конечно, во многом это зависит от контингента работников, уровня их сознательности, образования, круга интересов, условий работы. Уверена, что залог результативной деятельности первички – в профессионализме, ответственности и компетентности профсоюзных лидеров. Поэтому сегодня нами поставлены задачи, естественно, сохранения численности уже существующих первичных профорганизаций, создание профсоюзных организаций на предприятиях химических отраслей промышленности малого и среднего бизнеса, обеспечение обязательного и непрерывного обучения профсоюзных руководителей всех уровней по программам дополнительного профессионального образования, разработка и внедрение новых форм и методов обучения профсоюзных кадров и актива. В конце января этого года инициативной группой ООО «Менделеевсказот» совместно с работниками рескома профсоюза проведена учредительная конференция, на которой создана первичная профсоюзная организация. На очереди – заключение коллективного договора на этом предприятии.

– Татьяна Петровна, сегодня мы много говорим, что молодежь – будущее профсоюзов, а на деле иногда возникают сомнения… Это не праздный лозунг?

– Молодежь сегодня составляет одну третью часть всех членов профсоюза. У нас на всех предприятиях и в организациях созданы молодежные советы, проводятся молодежные форумы и слеты, конкурсы и спортивные соревнования. У молодежного совета нашей республиканской организации есть свой сайт и своя статья расходов в профсоюзном бюджете. Молодых активистов чаще стали включать в кадровый профсоюзный резерв. От 25 до 30% профгруппоргов, членов и председателей цеховых комитетов первичных профсоюзных организаций – это молодые люди до 35 лет. Но, действительно, чем выше мы поднимаемся по вертикали выборных профсоюзных органов, а, наверное, именно это вы и имели в виду в вашем вопросе, тем меньше там остается молодежи, особенно, на уровне руководителей и их заместителей. Я, к примеру, иногда предлагаю своим коллегам мысленно заменить, начиная с председателя профсоюзной организации завода, затем самой ППО, руководителей этих структур на представителей молодежного профактива с характеристиками соответствия инициативной профсоюзной работы. Ну, 5-7% в лучшем случае в итоге получится, а этого явно недостаточно.

Но у меня нет никаких сомнений в том, что молодежь – будущее профсоюзов! За кем же оно, если не за молодыми кадрами – активными, инициативными, грамотными, получившими хорошее образование или повышение квалификации в соответствии с реалиями сегодняшнего времени. Нам только нужно оказывать организационную поддержку и поощрять выдвижение профсоюзной молодежи на освобожденную выборную работу, систематически обучать и контролировать ступени их профсоюзного роста. На VII съезде Председатель ФНПР Михаил Шмаков так и сказал: «Вопрос о профсоюзной молодежи – это вопрос о будущем профсоюзов, их кадровом и идеологическом измерении. Чтобы профсоюзы были современными, у них должна быть эффективная молодежная политика».

Нина Гатауллина, фото Артема Барабанова

http://proftat.ru/modules.php?mod=news&type=0&id=3883