«Различали нас по номерам. У меня он был двухсотый»

Когда началась война, Клавдии Евстафьевне Граненковой было всего 14 лет. 22 июня она застала в пионерском лагере неподалеку от украинского города Котовска в Одесской области. «Мы, дети, сразу поняли, что случилось что-то плохое, – вспоминает ветеран. – Взрослые как-то странно выглядели, были явно расстроены, а потом быстро стали приезжать родители и забирать детей. С мамой вдвоем мы перебрались в Котовск, где она устроилась работать на мебельную фабрику».
Перед войной Котовск считался одним из крупных железнодорожных узлов страны. На железной дороге была занята почти треть всего трудоспособного населения. В 1939 году в городе были построены мебельная фабрика и маслосырозавод. Начала работать первая на Украине меланжевая фабрика, продукция которой шла на экспорт. Вступил в строй ряд других предприятий.
Все изменилось, когда началась оккупация. В город пришли немецкие и румынские войска. Предприятия закрылись, работать было негде. Однажды мама Клавы решила продать швейную машинку, чтобы купить продуктов. Но только они встали в торговых рядах, вдруг – шум, лай собак, выстрелы… Не могли понять, что происходит. Оказалось – немецкая облава. Мать и дочь схватили и отправили на восстановление железнодорожного депо, которое при отступлении взорвали наши войска.
«Морозы тогда стояли жуткие – я за всю свою жизнь больше такой холодной зимы, как была в 1941 году, не упомню, – рассказывает Клавдия Граненкова. – А работа была тяжелой – на этом морозе мы таскали кирпичи по двенадцать часов. Кормили немцы нас едва-едва. Давали на двоих крошечную булочку, в которой было больше жмыха, чем муки, и стакан горячего чая. И это питание на весь день. Различали нас по номерам. У меня он был двухсотый». В очереди за скудным пайком все боялись пошевелиться или сказать слово. Но мама Клавдии Евстафьевны как-то забылась, обратилась к дочери. Немец, пристально наблюдавший за ними, подбежал и начал избивать ее.
«Не знаю, чем бы окончилось все это, – говорит Клавдия Евстафьевна, – но мама закричала: «Вы же советские люди, тут человека убивают, а вы ждете пайку хлеба от немцев!» За нее вступились, и маме удалось вырваться и бежать. А Клава осталась и дальше работать. Сосед по дому стал полицаем, следил за нею. Скрыться было трудно.

Девочка-мальчик

Годы оккупации ветеран вспоминает не только с болью и горечью. В это страшное время она смогла стать полезной и нужной. Одна встреча дала ей силы жить дальше. Однажды к Клаве на улице подошел мужчина, попросил отнести очень важное письмо. Как потом выяснилось, конверт был пустым, в нем – только лист чистой бумаги. Так ее проверили еще один раз. А потом стали давать задания, которые она старалась выполнять. Связная подпольной молодежно-комсомольской организации Котовска помогала распространять информацию между подпольщиками Одессы, Кодымы и других городов области. Одевалась как мальчик, волосы коротко острижены. Никто и не догадывался, что перед ними девочка. Только несколько человек в подполье знали правду.
Довелось подпольщице участвовать и в подрыве военного немецкого эшелона: «Поезд выходил из Одессы, шел через Котовск. Неподалеку от станции Чубовка меня посадили в специально вырытую и замаскированную травой землянку, дали взрывчатку. Я уж думала, что не выберусь из этой ямы. Некоторые участники той войны говорят, что на фронте ничего не боялись. Я могу сказать, что страшно боялась и мне помогала только мысль о том, что я должна выполнить долг перед Родиной».
«Некоторые участники той войны говорят, что на фронте ничего не боялись. Я могу сказать, что страшно боялась»
Уже после войны, в 60-х годах Клавдия Евстафьевна начала писать стихи. Героем одного из стихотворений-воспоминаний о военном времени стал партизанский связной – дед Гарпуша:
Расскажу я вам случай – было это зимой,
Расскажу я вам случай – было это со мной:
Шел отряд партизанский, шел лесною тропой,
Командир на рассвете вел отряд за собой.
Партизаны спешили, уходя от засад,
И следы закрывали, маскируя отряд.
Шли не просто толпою, мы шагали след в след,
И последним в той строчке партизанский шел дед.
Поскользнувшись, упала, я ушиблась слегка,
Болью жгучей обдало – подвернулась нога.
Полустон-полукрик я сдержать не могла.
А кругом все стояла тишина, тишина.
Подбежал ко мне деда: «Знаю, больно, терпи!
Ты поплачь, дорогая! Ты поплачь, не кричи.
Забирайся на спину – правда, нету седла,
Потерпи, дорогая, нам нужна тишина».
И понес меня деда. Я от боли страдала.
Так шагал он след в след. И донес до привала.
Без ответа вопрос, без ответа поныне –
Где он брал, находил, партизанский дед, силы?

Годы мира

После войны Клавдия Евстафьевна работала инспектором Центрального статистического управления, секретарем райкома комсомола. Вышла замуж за военного, вместе с ним в 1948 году перебралась в Казань, родила двоих детей.
Училась в вечерней школе, в техникуме, в Казанском химико-технологическом институте им. Кирова. А в 1964 году пришла на «Казаньоргсинтез». Много лет она проработала в отделе сбыта предприятия: начинала старшим товароведом, потом стала инженером сбыта, экономистом. Объездила всю страну с Востока на Запад – от Владивостока до Калининграда. Работала Клавдия Евстафьевна и под началом легендарного первого директора «Казаньоргсинтеза» Владимира Лушникова. И ему однажды пришлось оценить ее поэтический дар и смелость духа: «Дверь в заводоуправлении плохо открывалась. Все жаловались, но никто ничего не предпринимал. Я написала стихотворение. Я вообще писала очень быстро, можно сказать, экспромтом:
Стонет, плачет входная дверь.
Хочешь верь, хочешь не верь.
Но однажды я слыхала, как она в тоске сказала:
«Все толкают меня в спину, говорят: «Никак не сдвину»,
Упираются руками, бьют меня в бока ногами,
А потом ругают снова,
А о мастере ни слова.
А сюда бы дверь другую, да такую,
Чтоб она тепло держала и людей легко пускала».
Вывесила стихотворение в вестибюле. Лушников прочитал. И дверь поменяли».
«Если б только можно было мне подняться в небеса, Звезду б для вас сняла я с неба – а жаль, что сделать так нельзя»
Клавдия Евстафьевна работала аппаратчиком в цехе ТВВ и модификаторов 352-353 органических продуктов. И даже выйдя на пенсию в 2000 году, продолжала работать кладовщиком в родном подразделении, продолжала участвовать в жизни родного завода, в работе Советов ветеранов.
Всю свою жизнь, помимо основной деятельности, она занималась еще и общественной работой. Вначале в комсомоле, потом – в профсоюзе. Являлась бессменным членом цехового комитета, профгрупоргом. Сегодня Клавдия Граненкова – постоянный участник встреч с молодежью, работниками предприятия и студентами колледжа, регулярно организуемых профсоюзным комитетом ОАО «Казаньоргсинтез».
В 2010 году стала лауреатом проводимого мэрией Казани конкурса «Женщина года» в номинации «У войны не женское лицо». Дети продолжили ее трудовую династию: много лет до выхода на пенсию на предприятии работал сын, сейчас трудятся дочка и внук. Оптимизм, любовь к жизни и сила духа остаются с Клавдией Евстафьевной. А ее отношение к окружающим передают строки ее стихотворения:
Если б только можно было мне подняться в небеса,
Звезду б для вас сняла я с неба – а жаль, что сделать так нельзя.
Но есть слова, звезды теплее, что согревают душу нам.
А я делить с людьми готова добро и горечь пополам.
Живите долго и счастливо, но не меньше, чем 100 лет.
На долгожительство, я знаю, у нас пока запрета нет.