Ушла Марья Федоровна на фронт в сентябре 1943 года. Ей было 19 лет. Самое прекрасное время для того, чтобы воплощать в жизнь мечты и надежды, учиться, творить и любить. Те, кто попал в войну, должны были расстаться с детством, юностью. Она на своих худеньких девичьих плечах выносила раненых с поля боя.

Ее рассказы о войне порой просты и незатейливы, но за этими словами – Правда. Правда подвига, ставшего неотъемлемой частью истории страны и народа. Сколько друзей и подруг она потеряла в боях. До сегодняшнего дня в воспаленных снах Марьи Федоровны участники тех боев, все еще свистят снаряды и взрываются бомбы – пережитый ад, вряд ли, оставит в покое натянутые нервы. Ведь время не имеет власти над тем, что люди пережили в войну.

«Родилась я 3 июня 1924 года на Урале, в маленьком городке Тавда Свердловской области. Мои родители были сосланы сюда из Кубани во время репрессий. Когда началась война, мне было 17 лет. Я поступила на двухгодичные курсы медсестер. По окончании курсов, начала работать у себя в городе. Сюда были эвакуированы военные госпитали из Белоруссии. Меня призвали на службу вольнонаемной. И я не была военнообязанной, хотя всю войну выполняла ту же работу, что и военные.

В 1943 году нас мобилизовали для работы в госпитале в Смоленскую область. Я попала в поселок Ярцево под Смоленском. Мне исполнилось 19 лет. Шла кровопролитная война. Было много раненых, ранения были тяжелые. Госпиталь разместили прямо в огромной конюшне, где не было никаких условий. Кругом разруха, только что в этих местах прошли бои. Мы сами, в основном девчонки, ходили в лес, рубили деревья, из них сооружали двухэтажные нары для раненых. Носили уголь со станции для отопления и для кухни. Таскали воду. Стирали бинты, белье. Раненых солдат приходилось переносить на носилках на перевязку туда и обратно на приличное расстояние, но было не в тягость. Это была наша работа. Хотя и было невыносимо тяжело, иногда сутками не спали, никто не жаловался. Просто некогда и некому было жаловаться. Все самоотверженно выполняли свои обязанности, приближая Победу.

Мы старались создать условия для раненых бойцов, но сами, медперсонал, жили в очень плохих условиях. Не хватало питания, негде было спать, не говоря о том, чтобы помыться. И вот в преддверии зимы, собрав все силы, мы вырыли огромный котлован и соорудили себе землянку, где разместилось человек 30. Здесь перезимовали зиму 1944 года.

Затем нас передислоцировали на Восток. Нам никто не сообщал куда везут. В поезде я сильно заболела. Привезли в Ворошиловград. А летом 1945 года попала в Северную Карелию. Ехали в теплушках 42 дня. Не знали, куда нас везут и зачем. Там работала в госпитале. Лечила наших солдат. Здесь познакомилась с будущим мужем Федором Рыбалко. Он был военным, работал по снабжению танков горючим. Родом он был из сибирской деревушки. Мы поженились. Но потом его забрали в Пхеньян, а я осталась одна в карельском поселке, продолжала работать в госпитале.

Демобилизовались вместе с мужем в 1946 году. Он привез меня к себе в деревню к родителям. Это была глухая деревня, а я никогда не жила на селе. Была городской. Но работы никакой не боялась. Я съездила к себе домой на Урал, забрала маму, которая оставалась там одна, перевезла в деревню к мужу. В 1947 году родился первенец. Меня очень волновало его будущее, так как в глухой сибирской деревне не было перспектив для обучения ребенка. И я предложила мужу перебраться на Кубань, где жила моя родня. Приехали на мою родину, а там полная разруха, голод. Только что прошла война. И когда мужу предложили поехать на работу на только что открытые месторождения нефти в Татарию, мы не задумываясь, снова тронулись в путь. Вся бригада, где работал муж, согласилась переехать сюда на работу в нефтяную организацию. Мы были на седьмом небе, хотя на руках трехмесячный ребенок. С нами моя мама. Я её не могла оставить одну. Так мы очутились в Лениногорске. Муж работал на буровой. Жили там в бараке. 100 коек, плита на улице, там и готовили еду по очереди. Родился второй сын. Позже перебрались в Азнакаево. Снимали жилье в частном доме, пришлось жить и в бараке. Родился третий сын. Условий никаких. В бараке шум, гам, всю ночь крики. Очень тяжело было. С большим трудом выхлопотали жилье. Дали нам щитовой дом. Из продуктов ничего не было.

Муж работал на буровой. Я сидела дома с детьми. Затем мужу дали 2х комнатную квартиру. Родился четвертый сын. Позже получили нынешнюю большую квартиру, 50 лет прожили в ней. Когда в первый раз пришла смотреть новую квартиру, испугалась, что придется много платить за коммунальные услуги. Квартира огромная, но и семья была большая. Жили семеро на одну зарплату мужа, денег не хватало. И я решила подыскать себе работу, хотя муж был против. Так в 1963 году начала работать в яслях. Сначала 1 год сторожем-дворником, затем 15 лет в группе с детьми. Приходилось ухаживать за детьми с двухмесячного возраста. Работала и в круглосуточной группе. Проработала в яслях №1 «Аист» до пенсии. Вышла на пенсию в 1979году.

Спасибо коллективу и руководству, меня не забывают. Спасибо моим сыновьям, невесткам, внукам. На старости лет я окружена вниманием и заботой. Недавно похоронила мужа. Умер сын. Умерла сноха. За последние 5 лет потеряла пятерых близких.

Дай бог здоровья всем! Желаю всем мира, чтобы больше никто не испытал тех ужасов, что выпали на долю нашего поколения».

Ильмира Миннегалеева, председатель профкома МБДОУ №1 «Аист»

http://proftat.ru/modules.php?mod=wow2&type=45&id=12903