«Наша группа тут же собрала комсомольское собрание и единогласно приняла решение идти на фронт», - вспоминает сегодня Клавдия Андреевна. На четвертый день войны вместе с тремя выпускницами училища она уже была в военкомате, откуда их сразу же направили в разные подразделения. Клавдию Будникову – в военный эвакогоспиталь №1346, под который было отдано пятиэтажное здание педагогического института. К июлю здесь все было готово для приема раненых: операционные, перевязочные, размещено специальное оборудование, укомплектован штат врачей и среднего медицинского персонала. Немаловажно и то, что все студенты этого института остались работать в госпитале.

«В конце июля к нам поступили раненые. Работали мы безо всяких графиков, сколько было сил и энергии, - рассказывает Клавдия Андреевна. - А в середине сентября, в ночное дежурство, подошел ко мне дежурный военштаба и приказал вместе с врачом срочно ехать на вокзал. Там нас уже ждал военный комендант, который объяснил, что готова «летучка» и что надо ехать до станции Лищиновка, забрать оттуда раненых и отвезти в Харьков».

на фото Клава Будникова справа вверху

По словам Клавдии Андреевны, «летучкой» назывались товарные вагоны с нарами внутри безо всякого спецоборудования.

На станцию Лищиновка они прибыли на вторые сутки и ужаснулись количеству раненых, скопившихся здесь. Погрузить их в вагоны помогали все, кто мог – солдаты, офицеры, рабочие путей. Всю ночь шла погрузка, а на рассвете «летучка» тронулась в обратный путь.

Через два часа пути Клавдия Андреевна впервые увидела немецкие «мессершмиты», которые, снизившись до предела, стали обстреливать вагоны с ранеными. «Поезд остановился посреди кукурузного поля. Год был урожайный, кукуруза высокая, и нам это пригодилось, - продолжает вспоминать Будникова.

Раненые начали выпрыгивать из вагонов, некоторые просто падали, и отползали в кукурузу. Я не успела опомниться, как один из солдат схватил меня за гимнастерку и выбросил на насыпь. Новые только что купленные туфли отлетели в сторону. При падении ранила коленку, но, не обращая внимания на боль, тоже поползла в кукурузу». Но видимо фашистские стервятники торопились на задание, сделав еще несколько очередей по «зеленке», они развернулись и улетели. После гудка машиниста, означавшего, что пора возвращаться в поезд, опять началась погрузка. Легкораненые сели в вагон последними. К сожалению, многих уже не досчитались. Клавдия Андреевна сидела на полу с кровоточившими босыми ногами и мучительно переживала за погибших, что не могла им ничем помочь: у нее даже не было медицинской сумки… Ведь эти раненые почти не воевали, думала она, а нашли смерть в первом же бою, и теперь их родные получат «похоронки» или сообщения «пропал без вести».

В Харьков прибыли на третьи сутки, к счастью, там их уже ждали с санитарными машинами. Никогда не забудет она раненого бойца Ивана, Ванечку, как она его любовно называет, который, направляясь в госпиталь, отдал ей, обутой только в портянки, свои сапоги, так же как не забудет и первого в ее жизни боевого крещения, после которого война стала для нее страшной реальностью и обрела конкретные очертания.

Вернувшись в Полтаву, свой эвакогоспиталь №1346 Клавдия Будникова нашла на запасном пути, погруженном в вагоны и готовящемся к отправке в Москву. Да и город было уже не узнать: его бомбили, в небо постоянно били зенитки, на вокзале царил полный хаос. Надо было отправляться, а начальник станции все тянул время, не пускал, и тогда комиссар госпиталя не выдержал и пригрозил ему расстрелом. Это подействовало: вагоны прицепили к двум паровозам и дали «зеленый свет». Теперь Клавдия Андреевна, точно знает, что тогда комиссар спас их от плена: вскоре после отъезда госпиталя в Полтаву вошли немцы…

В Москве, а точнее в Раменском, от начальника госпиталя они узнали о приказе командования, в соответствии с которым эвакогоспиталь был приписан Западному фронту и вслед за ним прошел всю войну от начала до конца. Многое пришлось повидать и пережить за время войны старшему лейтенанту медслужбы, а ныне персональному пенсионеру России, Клавдии Будниковой. Вместе с медперсоналом госпиталя она выхаживала раненых в Невеле, Великих Луках, печально известном Ржеве…

О Ржеве она до сих пор не может вспоминать без слез: 900 тысяч погибших, от города ничего не осталось кроме дымившихся руин, так же как и от 79 церквей разрушенных до основания. По ее рассказам, госпиталь подо Ржевом развернули прямо в поле, а раненых за неимением другого места, клали на предварительно расстеленную чистую солому. Еще выручали добротные немецкие укрепления. В землянках можно было разместить до ста человек раненых. Но сначала надо было их подготовить, вынести обрушившиеся от бомбежек бревна, освободить от завалов. Конечно, помогали солдаты, но и молоденьким сестричкам тоже доставалось. Они на носилках выносили оттуда землю и так обессилели, вспоминает Клавдия Андреевна, что буквально валились с ног, постоянно страшно хотелось спать. К счастью, начальник госпиталя велел добавить в их рацион молока, велел пить еще какие-то лекарства. Специально для них замачивали в бочках веточки пихты и поили, чтобы восстановить силы. Стали следить за тем, чтобы больше 10 часов подряд они не работали. Госпиталь подо Ржевом был развернут на десять месяцев – это был самый большой срок по времени дислокации на одном месте за все время войны.

Клавдия Андреевна сполна ощутила весь вкус войны. Довелось ей побывать под бомбежками в Великих Луках и на Калининском направлении, но, как говорится, Бог миловал. Не один раз вместе с медгруппой из пяти человек на «студебеккере», рискуя собственной жизнью, участвовала она в операциях по вывозу из леса раненых партизан.

В 1943 году Клавдия Андреевна получила свою первую фронтовую, а потому и самую дорогую для нее медаль «За боевые заслуги». А вскоре после этого послали ее на съезд девушек-фронтовиков, который проходил в Калинине. Потом уже были Орден Красной Звезды, Орден Отечественной войны II степени, медали «Г.Жукова» и «За Победу над Японией».

К концу войны орденоносной Клавдии Андреевне исполнилось всего-то 22 года, и встретила она Победу на Прибалтийском фронте в латвийской деревеньке Шатес, где к тому времени расположился эвакогоспиталь №1346. Местный ксендз отдал под операционную и перевязочную первый этаж своего богатого двухэтажного дома, а раненых поместили в его же новой бревенчатой конюшне, где еще не стояло ни одной лошади.

«Мы уже принимали легко раненых, - делится воспоминаниями о последних днях войны Клавдия Андреевна. – Помню жуткую картину, которую мы наблюдали дня за два до капитуляции Германии. Наши подбитые самолеты падали и падали с неба, много их было очень. Сердце прямо-таки разрывалось: шел бой за Либаву. Это тогда город-порт так назывался, сейчас Лиепая... А перед самым Днем Победы, смотрю, раненые прихорашиваются, начищаются. В самом воздухе уже было предчувствие конца войны, понимаете!

9 мая в 6.00 я была на дежурстве. И вдруг вижу, там, где гауптвахта, на возвышенности, кого-то вверх подбрасывают и кричат «Ура!» Подбегаю, спрашиваю, что такое? «Победа! - кричат. - Сейчас, сестричка, мы и тебя покачаем!». К 10 утра за селом уже была готова импровизированная сцена, и замполит нас всех поздравил и произнес речь. Все село пришло. Возглавлял колонну красавец-ксендз, за ним шли прихожане с хоругвями, а потом уже остальные. В этот день часики я свои потеряла, но мне было не до них. Я тогда ни о чем не думала: мы праздновали Победу! В этом слове для меня была вся Жизнь! А часики мне потом раненые принесли, нашли где-то…

В 1945-м Клавдия Андреевна демобилизовалась и вернулась к родителям в город Дубну, что на Западной Украине, планировала поступить в медицинский институт во Львове. А вместо этого вышла замуж за летчика Евдокимова, который в ту пору служил в расположившейся в городке летной части, и родила ему трех сыновей. К слову сказать, Павел Николаевич жених был завидный: немногие тогда имели Орден Александра Невского, три Ордена Красного Знамени, Орден Отечественной войны I степени, да и по количеству совершенных воздушных боев, а их на его счету было 146 (!), он вполне бы мог быть Героем Советского Союза.

Через несколько месяцев после их свадьбы часть расформировали, и муж увез Клавдию на свою родину в Казань. Так случилось, что большая часть трудовой биографии Клавдии Будниковой в мирной жизни была связана с профсоюзом. В 1957 году она успешно окончила Высшую школу профсоюзного движения в Москве. А уже в 1960 ее избрали председателем Татарского областного комитета профсоюза медицинских работников. В этой должности она проработала без малого 20 лет!

Сегодня Клавдии Андреевне 87 лет, она по-прежнему активна, интересуется делами профсоюза, пишет воспоминания о войне и очень хочет, чтобы нынешняя молодежь была достойна памяти своих предков, такой дорогой ценой заплативших за нашу жизнь под мирным небом!

Нина Гатауллина, фото автора